В последнее время среди христиан происходит немало споров о коммунизме и СССР. Некоторые утверждают, что это была империя зла с дьявольской идеологией. Другие вспоминают многое хорошее, что было в Союзе и отсутствует сейчас.
Конечно же, коммунизм был богоборческой идеологией, противящейся христианству. Но, с другой стороны, любая государственная идеология, в любой стране на протяжении истории в той или иной мере была богоборческой. Когда-то развитию христианства мешало язычество. И мешало сильно, возможно даже сильнее чем коммунизм. В некоторых странах христианство сильно подавлял и продолжает подавлять ислам. И христиане там страдают порой не меньше, чем при коммунистах. Многие считают, что после падения коммунизма в постсоветских государствах образовался вакуум, который постепенно заполняется христианством. Но это ошибочное мнение. Свято место пусто не бывает. И ни одно общество не может жить без государственной идеологии. Поэтому в постсоветских обществах установилась та же идеология, что и во всей западной цивилизации – идеология потребления. Лучше или хуже она чем коммунизм? Как это определить?
Польза и вред той или иной идеологии определяется не столько особенностями самой идеологии, столько степенью ее развития в обществе. А также тенденциями этого развития. К примеру, когда-то славянское язычество было мощным сдерживающим барьером в развитии христианства в славянских племенах. Это язычество исповедуют и сейчас отдельные люди в России или Украине. Но стоит ли церкви уделять этому первоочередное внимание и больше всего опасаться именно развития славянского язычества в наших обществах?
Очевидно, что нет. Эта идеология уже давно не имеет той важности и влияния в обществе, как когда-то. Намного эффективнее будет церкви уделять внимание развитию других ложных идеологий или лжерелигий. Также и с коммунизмом. В 20 веке эта идеология нанесла значительный ущерб христианству в СССР, Китае и других странах. Но было это лишь в период максимального расцвета коммунизма в этих странах. В тех случаях, когда коммунизм не имел существенного влияние в стране – он был практически безвреден. К примеру, коммунисты были в дореволюционной России, в Германии, Европе и даже в США. Но в тот период времени, когда эта идеология не была влиятельной, она не наносила существенного вреда христианству.
В настоящее время вовсе не коммунизм является основным сдерживающим фактором в развитии христианства в мире. Наоборот, в формально коммунистическом Китае темп роста христианства один из наиболее быстрых в мире. А в посткоммунистических странах бывшего соцлагеря ситуация с христианством намного лучше, чем в странах западной Европы, где коммунизм не был государственной идеологией. Как объяснить такой парадокс? Если бы коммунизм был наиболее вредоносной идеологией, то наверняка бы ситуация с церквями в западной Европе была бы получше, чем в России или Украине. Но в реальности ситуация прямо противоположна. Как это объяснить?
Этому может быть только одно объяснение – в западной Европе, параллельно коммунизму в СССР, развивалась другая, не менее вредоносная идеология, которая нанесла западному христианству вред гораздо больший, чем коммунизм в постсоветских государствах. Эта идеология – идеология потребления. Именно она вытеснила коммунизм в СССР и быстро развивается в постсоветских государствах. При этом степень вреда этой идеологии зависит от уровня ее популярности в обществе. В западной Европе этот уровень выше. Поэтому там с христианством похуже. В постсоветских странах эта идеология еще не набрала той силы, как в Европе, из-за сдерживающего фактора коммунизма. Поэтому в постсоветских странах с христианством пока что получше, чем в Европе. Таким образом, разлагающийся коммунизм, как это ни парадоксально, оказал в последние десятилетия немалую пользу делу Божьему в постсоветских странах и Китае, сдерживая натиск другой агрессивной идеологии – идеологии потребления.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Само христианство всегда влияло на европейские страны.Сам кодекс строителя коммунизма похож на евангельские принципы.Сменив строй не искоренишь то что уже сделал в душах Господь.А снесенная церковь - это ведь не внесённый вообще Бог с земли.Даже коммунисты иногда произносили:да побойсЯ ты Бога:) Глубинные Божьи процессы не искоренимы.
Петренко
2016-12-22 04:23:19
Мы меняем строй,но Бог от этого не меняется.Может кому интересно,я просмотрели по своему роду.Отец до разрушения в их местности церкви маленьким всей семьёй посещал.Могло это не остаться в памяти?Прожил ещё некоторое время в90-х 2000 тыс. Разве он мог быть жутким атеистом? Точно так же и мать.Маленькой водили её до сноса церкви в селе.Но она влияла на меня упоминанием о Боге. Так что Бог никуда при изменении строя не уходит
Петренко
2016-12-22 04:33:16
Вот такое ещё вспомнилось.В одном роду все время что-то случалось с близкими И были даже страшные вещи, так что начали сами спрашивать: не был ли кто такой в роду,что сделал что-то очень не хорошее,что и не даёт счастья нам?старики вспомнили,что их бабка была председателем колхоза и настояла на сносе церкви,причём соседние председатели мужчины согласия не давали,она же: рушьте и все.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
